Янковский – последний народный артист, Общество



Олег Янковский

Олег Янковский – признанный секс-символ отечественного кинематографа и, несмотря на годы, удерживает за собой этот титул до сих пор. Когда-то Янковский уехал во Францию и там узнал, что ему присвоили звание народного артиста СССР. А через неделю его страны не стало. Так он и остался последним народным артистом несуществующей страны.

Побеседовал с актером корреспондент газеты "Моя семья".

Олег Иванович, известно, что вы потомственный дворянин.

Никогда не кичился своим происхождением и никогда этого не показывал. В моей жизни было трудное детство, нищета, репрессированные родители, коммуналки, нищие студенческие годы, двор, система, в которой мы жили… Это, конечно, заставило меня ракушками обрасти. Но "позвоночник" остается, он дан мне при рождении. Нравственный стержень – это самое главное в человеке, уничтожить его нельзя.

Почему вы выбрали такую "мазохистскую" профессию?

Получил "переходящее знамя"… Если серьезно, то сначала актером стал мой старший брат Ростислав – он устроился в минский драмтеатр и забрал меня к себе… Потом я окончил Саратовское театральное училище и стал работать в местном драмтеатре. Там же и женился.

На местной примадонне?

Ну примадонной она тогда еще не была. Люда Зорина была моей однокурсницей, и роман у нас завязался еще до расставки ролей в театре. А то, может, и не получилось бы ничего. Люда стала примадонной сразу после выхода на сцену Саратовского драмтеатра, а я долго оставался в тени…

Как же вам удалось после Саратова пробиться в Москву?

Случай помог. В начале 70-ых я уже начал сниматься в кино – "Щит и меч", "Служили два товарища", "Жди меня". И как-то раз на съемочной площадке познакомился с самим Евгением Леоновым. Чем-то я ему приглянулся, и он рассказал обо мне Марку Захарову, попросил попробовать меня в деле. Мы с женой переехали в Москву – в пятиметровую комнатку в общежитии – и стали жить на копеечную театральную зарплату. Зато очень скоро пришло признание – и публики, и критиков. У служебного входа "Ленкома" стали появляться кучи поклонниц – уже моих поклонниц…

Жена не ревновала?

Она умная женщина и все понимала. Девушки во все времена любят не самого актера, а образы, созданные им, и образы преимущественно романтические…

Вы боитесь потерять иллюзию, созданную вокруг вас?

Наверное, да. Разрушить ее – страшно. Наша индустрия – это замечательный обман…

Есть такое мнение: чтобы сыграть влюбленного, надо влюбиться в партнершу.

Влюбляться необязательно, но нравиться партнерша должна. Какое-то чувство должно присутствовать.

Как по-вашему, женщина должна быть в первую очередь красивой? Или все-таки важнее внутреннее содержание?

Красота внешняя – это не всегда красота внутренняя. Это не пустые слова, я действительно так думаю. Наверное, самое главное в женщине – этот теплота, обаяние, мудрость… Именно это мы и называем женственностью. Мужчина сразу чувствует, когда в женщине ему этого не хватает.

У человека в жизни должна быть только одна половинка?

Да, конечно.

А вы ее встретили?

Я женат тридцать пять лет – наверное, встретил.

И при этом вы - влюбчивый человек?

Влюбчивый.

С первого взгляда?

Да. У меня в жизни столько всего было! Но если говорить о настоящем соединении двух родных людей, то это случилось со мной только один раз – с женой. Влюбляться можно сколько угодно, но семья выше этого. Это немножко другое.

А сегодня на вас девушки оглядываются?

Вы знаете, да. Благодаря культовым картинам – "Служили два товарища", "Тот самый Мюнхгаузен", "Полеты во сне и наяву" – публика не может меня забыть. Впрочем, я прекрасно понимаю: мой герой ушел, а кумиром нового поколения мне уже не стать. Поэтому мечтаю о более скромных вещах. Например, сыграть в хорошей классике. Скажем, по Тургеневу…

Вам часто приходилось играть роли русских исторических деятелей. А как вы сами относитесь к России? Не возникало ли желания остаться на Западе?

Да, я уезжал, когда в начале 90-ых в СССР все рухнуло, и киноиндустрия в том числе. Клод Режи пригласил меня участвовать в международном театральном проекте, и я проработал во Франции полгода. В Париже я узнал, что мне присвоили звание народного артиста СССР, а через неделю моей страны не стало. Мы с Аллой Пугачевой стали последними народными артистами СССР. Когда закончились мои французские гастроли, весной девяносто второго, я вернулся домой и… не узнал свою страну…

Нет, об эмиграции, конечно, не думал – это не для меня, у меня только одна Родина. Но одновременно и не представлял, чем теперь буду здесь заниматься. Кому тут нужны актеры? Какое-то время я просто испытывал ужас от увиденного. Рад, что сейчас это чувство постепенно прошло. Да и окружающая действительность медленно, но, надеюсь, верно меняется к лучшему. Во всяком случае, "толкучки" возле Большого больше нет.