Виктор Ерофеев расщепляет водку, Общество

Виктор Ерофеев

Жизнь и творчество Виктора Ерофеева полны контрастов: в книгах философичность переплетается с откровенной эротикой.

Писатель в своей новой книге "Расщепление водки" ищет формулу, позволяющую понять русскую душу. И в конце своего поиска Виктор Ерофеев приходит выводу, который сложно назвать сенсацией.

Как сообщил писатель в интервью журналу "Итоги", он приходит к выводу, что для поиска абсолюта русскому человеку нужна водка.

- Похоже, Виктор, всем Ерофеевым на роду начертано о водке писать. Сначала Веничка о ней оду сложил, теперь вот вас повело. С чего вдруг?

- Не вдруг, совсем не вдруг... Если у России есть тайны, то водка - одна из главных.

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ

Любовь и измены по-итальянски
Во Владивостоке совершено заказное убийство
Аллегрова о переписи населения
Брачный договор добро бережет
Памела Андерсен лечится от гепатита
Новая игрушка Лолиты
Все о гибели Ту-154
"Тату" расскажут о себе всю правду
Никас Сафронов попал в аварию
Моби посетил космический центр
О Карелине снимут фильм

- Что же тут тайного? Бери да пей.

- Не скажите! Вопросов масса. Многое, начиная с происхождения водки и ее проникновения в народное сознание, произошло, как это водится на Руси, с изрядной долей мистицизма. Никто еще по-настоящему не пробовал расщепить водку, а когда о ней много знаешь, то она и пьется по-другому.

- Ощущение, что вы на святое посягаете, Виктор.

- Как обычно. В отличие от упомянутого вами Венедикта Ерофеева, который способствовал окончательной мифологизации водки, мне хотелось докопаться до корней, до истоков. Выяснилось следующее/ По всей вероятности, водку выдумали в Кремле, что само по себе символично. Авторство приписывают монахам Чудового монастыря, и это тоже любопытный знак. Православные священники создают напиток, который потом взорвет страну. Правда, первоначально водка использовалась в качестве дезинфицирующего средства для промывания ран, но очень скоро ее стали принимать внутрь. Наконец самое любопытное: водка появляется перед самым падением монголо-татарского ига. Если считать пьянство своеобразным проклятием Руси, то получится, что страна, едва избавившись от одного ига, тут же оказалась в зависимости от другого. Татар окончательно изгнали в 1480 году, а уже в 1505 году шведские дипломаты писали из Москвы, что русские изобрели "горячую воду", которую пьют повсеместно. Пройдет еще тридцать лет, и будет объявлено о монополизации производства водки, она станет инструментом власти. И с этого момента - все.

- Что - все?

- Зачем государству что-то строить, думать об экономике, когда есть водка? Казна наполнялась "пьяными" деньгами. К примеру, в начале XX века половина российской армии содержалась на акцизы от продажи одной лишь водки "Смирнов". Половина! За пятьсот лет жизни с водкой, пожалуй, только Горбачев попытался по-настоящему объявить ей войну, но вынужден был капитулировать. В процессе работы над "Расщеплением" я встречался с Михаилом Сергеевичем.

- Хоть по рюмашке хлопнули?

- Нет, у нас шел серьезный разговор. Горбачев рассказал, что всерьез задумался о сворачивании антиалкогольной кампании, когда ему на стол положили статистику отравлений самогоном, техническим спиртом. Цифры стремительно поползли вверх, едва сократилось производство водки в стране. Горбачев попросту не просчитал возможных последствий содеянного. Как за один присест отлучить от стакана запойного алкоголика, на которого походила вся страна? Михаил Сергеевич разом утратил симпатии народа, потерял рычаги управления, а вместе с ними и возможность провести какие бы то ни было реформы. Горбачев ударил по водке, не понимая, что водка ударит по нему.

- Принцип бумеранга.

- Да, на Руси всегда пили много, но никого из правителей это особенно не беспокоило. Только Александр III заговорил, что русский народ спивается. Поэтому и поручил графу Витте создать стандарт русской водки, окончательно ее монополизировав. Чтобы хоть гадостью разной меньше травились! Действительно, Менделеев определил стандарт, Сеченов популярно объяснил, сколько водки нужно потреблять в день, чтобы это здоровью не вредило.

- Сколько?

- По пятьдесят граммов. Полезно для кровообращения и пищеварения. Словом, с подачи Александра III процесс едва-едва начал упорядочиваться, когда грянула Первая мировая война, и в 1914 году Николай II объявил в России сухой закон. Муки народные не знали предела, люди терпели-терпели и - все.

Дальше - октябрь 17-го, большевики.

- Не пугайте, Виктор! Не хотите же вы сказать, что и революция из-за водки случилась?

- Не утверждаю этого, но Вильям Похлебкин, автор единственной сколь-нибудь серьезной книги об истории водки, высказал смелое предположение, будто красные смогли победить беляков из-за того, что ЧК лучше охраняла винные и водочные склады, чем белая гвардия. Господа офицеры пропили Россию, отдали ее красноармейцам. Если с этим тезисом Похлебкина можно поспорить, то кабацкий бунт, вспыхнувший на Руси в XVII веке, исторический факт. Целовальники, хозяева и служащие кабаков, на кресте клявшиеся, что будут честно торговать казенкой, не разбавляя ее водой, отказались наливать водку в долг. К этому моменту большинство пахотных земель в стране в течение нескольких лет не засеивалось, крестьяне беспробудно пьянствовали, и треть населения была должна кабакам. Протрезвев, люд пошел громить всех и вся. Я к чему говорю? Давно уже гуляет расхожий тезис, что русский народ спаивают, но при этом как-то не возникает мысль, почему устояли перед искушением французы или итальянцы, где тоже знают толк в алкоголе. Убежден, водка открыла параллельную историю в России, а в фантазмах русского пьянства гораздо больше исконно народного, чем в событиях, зафиксированных официальными летописцами.

- Вы еще не вспоминали о криминальных историях, связанных с водкой.

- На этой стороне дела я сейчас вообще не хочу подробно останавливаться. Слишком уж много тут крови и грязи. Достаточно упомянуть последние войны между водочными королями, суды частных владельцев с государственными унитарными предприятиями за право распоряжаться наиболее раскрученными брэндами типа "Столичной" или "Московской"... Кстати, мне помогли познакомиться с главным водочным королем России. Молодой, интеллигентный, не употребляющий спиртного, спортивный человек. Но, по-моему, жутко несчастный и одинокий. Даже по собственному, прекрасно охраняемому офису он вынужден ходить в сопровождении двух дюжих телохранителей. Говорит, что за его голову киллерам готовы заплатить шесть миллионов долларов. Показательно, что сегодня в России нет монополии на производство водки, в руках государства лишь сорок процентов рынка. Но повторяю, не имею желания вникать во все уголовные перипетии, пусть этим занимаются отделы происшествий средств массовой информации. Мне гораздо интереснее порассуждать о том, каким образом русская национальная философия переплетается с темой пьянства. Не водка ли породила наш вечный пофигизм и безбашенность? Иностранцы всегда поражались и приходили в трепет не из-за количества спиртного, выпитого русскими, а из-за того, что именно пьяная удаль вызывала наибольший восторг толпы. Вы не задумывались над тем, что для нас водочная нирвана порой сильнее смерти? В пьяном угаре человек доходит до последней черты и перешагивает ее, дескать, на миру и смерть красна.

- Какие-то безрадостные картины вы рисуете.

- А что же радостного в пьянстве? Самое печальное, что этой проблемой по сей день никто всерьез не озаботился.

- Почему?

- Мы - народ, который очень боится заниматься самопознанием. Вещи в России принимаются такими, какие они есть. Их не пробуют изучать, расщеплять. Вот гречневая крупа, а вот сваренная каша, но сопоставить одно с другим не в наших правилах. Анализ - западная выдумка, которая не годится для русского человека. Умом Россию не понять по одной причине: она не хочет, чтобы ее так понимали. Она сама запретила себя понимать. Отношение к водке идеально вписывается в эту концепцию. Например, вы в курсе, что до начала XX века официально не разрешалось называть водку водкой? Это приравнивалось к ругани, считалось бранным словом.

- А как же ее именовали?

- Хлебным вином.

- Так вот он наш хлеб!

- Именно! Хлеб насущныйЙ Для скрытого упоминания водки существовала масса эвфемизмов, их количество сравнимо разве что с числом заменителей слова, обозначающего мужской половой орган. Как только водку не нарекали - и казенка, и монополька, и четвертинка-доченька. Почему избегали называть вещи своими именами? С одной стороны, пить водку считалось занятием мужицким, постыдным, недостойным людей высшего сословия, с другой - не пить было нельзя. Поэтому и дворяне, и цари порой напивались, как сапожники. В водочных оргиях участвовали все. В "Расщеплении" я цитирую голландского путешественника, который рассказывал о дикой гулянке, закончившейся тем, что люди валились на землю, как снопы. Женщины, мужчины, богатые, бедные лежали вперемежку, кто-то при этом еще умудрялся заниматься сексом. И это на Руси, величавшей себя святой! Впрочем, Православная церковь давно объявила водку дьявольским искушением, предварительно, видимо, уничтожив документальные свидетельства того, что водка, собственно, и была изобретена монахами...

- Вы, Виктор, так и не ответили, что вас подвигло заняться "пьяной" темой. Может, вы, извините, того - зашились?

- Нет, я никогда не злоупотреблял спиртным, это не мой грех. Дед по материнской линии был алкоголиком, но кроме этого факта мне о нем ничего неизвестно. Я же предпочитаю пить хорошие вина, хотя и настоящую водку уважаю. Дело в другом. Мною двигало стремление распутать вечный клубок российских загадок, и я потянул за одну из ниток. В открывшейся картине есть нечто разрушительное, но если это наваждение сейчас не расколдовать, дальше будет еще хуже. Раньше, в прежние века, мы могли сами долго и упорно носиться со своей бедой, ни на кого не обращая внимания, но глобализация сыграла с Россией злую шутку. Язвы и пороки лезут наружу, становятся видны всем. Чтобы стать частью цивилизованного мира, нам придется накинуть узду и на водочную вакханалию. Без этого никакие экономические реформы, проценты роста ВВП и красивые слова о демократизации общества не помогут. Мы попросту рухнем, пьяная волна смоет Россию, словно цунами. Вы знаете, что ежегодно некачественная водка и самогон убивают более тридцати тысяч наших с вами соотечественников? Мы же пока говорили о так называемой хорошей водке, производимой государством, но при этом надо учесть, что на одну "казенную" бутылку приходится четыре с половиной литра самогона. Не возьмусь подсчитать точную цифру, скажу лишь, что на московском заводе "Кристалл" мне с гордостью сообщили: мол, в ударные дни мы производим до миллиона бутылок. Вообразите миллион глоток, с жадностью опустошающих эту "горючую" стеклотару. Жуткая картина!

- От ваших слов желание трезветь не появляется, напротив - хочется самому пойти и напиться.

- Понимаю. Я сам испытал нечто похожее. Когда затрагиваешь подобную больную тему, выясняется, что мы сидим в пропасти еще более глубокой, чем казалось. Из трехметровой ямы можно выбраться одним рывком, поднатужившись и подтянувшись на руках, а из двадцатиметровой сразу не выскочишь, как ни пыжься. В начале 90-х мы все были заряжены энергией бега на короткую дистанцию, верили, что быстро сумеем прорваться. Это не получилось, а к марафону Россия оказалась не готова, сил не накопила, дыхание сбила. Что в этой ситуации делать? Взять паузу, хорошенько подготовиться и начинать карабкаться наверх заново? Многие считают, проще махнуть на все рукой, взять бутылку, напиться и забыться. Дабы не допустить подобного, придется преодолеть некоторые негативные стороны русской ментальности. В том числе отношение к пьянству. Этого с наскока не сделать, но мы, с одной стороны, умея ждать, в то же время жутко нетерпеливы. Плюс вечная обидчивость. Строго говоря, главный наш враг сидит в нас самих.

- Но его, этого врага, и победить сложнее всего.

- А никто, собственно, легкой жизни и не обещал...