Германия отказалась передать Израилю рукопись "Процесса" Кафки, Общество

Обложка антикварного издания "Процесса". Фото пользователя H.-P.Haack с сайта wikipedia.org

Немецкий литературный архив в Марбахе отказался передать Израилю оригинальную рукопись "Процесса" Франца Кафки, сообщает Spiegel. Директор архива Ульрих Рауфф (Ulrich Raulff) заявил, что манускрипт был легально приобретен на аукционе Sotheby's в Лондоне и никаких правовых оснований для передачи нет.

С требованием вернуть манускрипт "Процесса" в Израиль в середине октября выступила Израильская национальная библиотека, директор которой Хаар Ной (Har Noy) заявил о необходимости исправить "удручающую историческую несправедливость". По его словам, лишь Израиль имеет законное право на этот документ.

Адвокат Национальной библиотеки Меир Хеллер (Meir Heller) отметил, что, приобретая манускрипт двадцать лет тому назад, немецкая сторона знала о "проблемах с правообладанием". Со своей стороны директор Ульрих Рауфф утверждает, что 17 ноября 1988 года, когда был куплен "Процесс", никто не заявлял о претензиях.

"В правомочности приобретения рукописи нет никаких сомнений", - отметил Рауфф, подчеркнув свое раздражение требованиями израильской стороны. Он добавил, что, хранясь в Марбахе, "Процесс" полностью доступен для исследователей из других стран.

Перед смертью в 1924 году Франц Кафка передал рукопись "Процесса" своему другу Максу Броду (Max Brod) с просьбой ее сжечь. Брод, однако, напечатал "Процесс", считающийся теперь одним из самых известных произведений писателя. В 1939 году Брод бежал из Праги, спасаясь от национал-социалистов, в Израиль, взяв с собой хранящиеся у него произведения Кафки.

После смерти Брода все документы перешли во владение его секретаря Естер Хоффе (Esther Hoffe), которая продала часть из них, в том числе "Процесс", на общую суму около двух миллионов долларов. Представители Национальной библиотеки утверждают, что "Процесс" был продан в нарушение последней воли Макса Брода. Из-за юридической тяжбы наследницы Естер Хоффер, скончавшейся в возрасте 101 года, ее дочери Рут и Хава, не могут получить доступ к наследству, в том числе к деньгам, вырученным за "Процесс".