Слово и дело: бизнес и власть говорят не то, что думают, Бизнес

Диалог бизнеса и власти в последнее время ведется на языке намеков и метафор, что открывает безбрежное море для различных толкований. Чиновники и предприниматели, выходя из одного и того же кремлевского кабинета, комментировали суть принятого решения диаметрально противоположным образом.

Чтобы понять, что на самом деле пытаются сказать друг другу бизнес и власть, газета "Деловой Петербург" с помощью лингвистов и социологов проанализировал дискуссию на тему кризиса в ходе недавнего Форума промышленников и предпринимателей.

Лингвисты уверены, что в разнице трактовок нет ничего удивительного. "Говорящий и слушающий могут создавать два различных подтекста", - замечает доцент факультета журналистики СПбГУ Анна Потсар. Современные информагентства - основные посредники между высокопоставленными говорящими и слушателями - считают значимой только ту информацию, которая содержит цифры, вроде того что "кризис продлится 50 лет".

Между тем во всякой речи, кроме основной информации, есть масса скрытых намеков, недоговоренностей и умолчаний. Все это в больших количествах обнаруживается и в кризисной риторике власти и бизнеса, градус которой в последние месяцы сильно изменился.

"В ситуации кризиса люди и в повседневной жизни чаще переходят на повышенные тона и резкие выражения. Естественно, то же самое проявляется и в отношениях в бизнесе и в органах власти. Когда денег нет, возникают проблемы и угрозы - понятно, что отношения обостряются", - отмечает Владимир Гельман, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Эксперты проанализировали высказывания участников недавнего Форума промышленников и предпринимателей. Самыми ходовыми в их выступлениях были морские метафоры: публике хотелось понять, когда нахлынет вторая волна кризиса и нащупано ли дно.

Так, рассуждая о взаимоотношениях бизнеса и власти, глава РСПП Александр Шохин использовал образ многоглавого дракона, каждая из голов которого предлагает свои рецепты выхода из кризиса. Возможно, он пытался передать впечатление ужаса, которое власть производит на бизнес.

Зампред Центробанка Алексей Улюкаев словесные красоты с легкостью принес в жертву сухим цифрам, а они, на его взгляд, дают почву для "необузданного оптимизма": девальвация прекратилась, банки досрочно погашают беззалоговые кредиты ЦБ. Даже слово "кризис" он старался не употреблять, заменив его пространным эвфемизмом "новая макроэкономическая ситуация".

Министр финансов Алексей Кудрин последнее время даже слово "налоги" не произносит, используя эвфемизм "социальные взносы и сборы".

"Представители власти и бизнеса рассуждают каждый внутри своей системы координат, фактически не выходя за ее пределы. Их речь не демонстрирует готовности к диалогу, наполнена безадресными обвинениями и упреками. Каждый из выступающих по-своему интерпретирует слово "кризис", концентрируясь на наполнении его каким-то своим смыслом", - считает Анна Потсар.

Ассоциативную связь между возвращением старых порядков и перспективой усиления госрегулирования обнаружил Александр Шохин: "Можно, безусловно, покончить с наследием социализма и запретить лампочки Ильича, как это иногда предлагается". Образы советской эпохи так настойчиво сквозят в его речи, вероятно, потому, что призрак "неосоциализма" не так далек, как кажется.

Те же слова встречаются в выступлениях банкира Авена: "В общественном сознании формируется образ банкира-кровопийцы".

"Дискуссии - соревновательный процесс: представитель производственного бизнеса говорит: "Надо нам помочь". Представитель банковской сферы говорит, что надо помочь им. Каждый просто тянет одеяло на себя.", - комментирует профессор кафедры общего языкознания СПбГУ Павел Клубков.