В.Козловский. За что боролись, на то и напоролись, USA

Мэтью Купер и Джудит Миллер узнают сегодня, отправятся ли они в тюрьму за отказ назвать свои источники информации, а если да, то на сколько. Максимум им грозит полтора года домзака самого легкого режима, но тюрьма есть тюрьма, и 42-летний корреспондент еженедельника "Тайм" Купер, известный в Вашингтоне остряк, который иногда даже выступает на сцене, и 57-летняя Миллер, специализирующаяся на оружии массового поражения, по слухам, нервничают, как нервничали бы, наверное, большинство из нас.

Как и им, люди часто говорят мне какие-то вещи при условии, что я их не назову, так что я от души сочувствую двум репортерам, наотрез отказывающимся выдать своих информантов. Многие обвиняют преследующего их федерального прокурора Питера Фицджеральда в чрезмерном рвении, но объективность требует признать, что его натравила на журналистов сама же пресса, которая со времен Уотергейта привыкла с полуоборота требовать назначения специального прокурора для выявления грешков администрации, предпочтительно республиканской.

Канва событий известна, но я все же кратко повторю, что перед войной с Ираком администрация Буша отрядила в Нигер бывшего посла Джеймса Уилсона с заданием выяснить, не пытался ли Саддам Хусейн приобрести уран в этой африканской стране с таким неполиткорректным именем, что некоторые здесь стыдливо величают ее "Нижер" с ударением на втором слоге. Уилсон не профессиональный разведчик и к тому же личность известная, поэтому он провел свою командировку на веранде местного ресторана, переговорил с какими-то людишками и вернулся в Вашингтон с донесением, что Багдад в Нигере за ураном не охотился.

Затем он напечатал в "Нью-Йорк таймс" статью с нападками на политику Белого дома в отношении Ирака. Некоторые удивились, с какой стати администрация отправила его в Нигер с секретной миссией: мало того, что Уилсон не разведчик, так он к тому же известный критик политики Буша.

Ответ на этот вопрос дал известный обозреватель Роберт Новак, сообщивший с подачи двух непоименованных деятелей администрации, что Уилсона командировали в Африку по протекции его жены Валери Плейм, работающей в ЦРУ. Через несколько дней Купер написал в "Тайме" то же самое, а Миллер вообще ничего на эту тему не публиковала, но какое-то время собирала материал.

Критики администрации подняли шум, обвинив ее представителей в попытке скомпрометировать Уилсона утверждениями, что он съездил в Африку по блату. При этом чиновники будто бы совершили уголовное преступление, рассекретив имя тайного агента, то есть упомянутой Плейм, хотя о ее существовании и роде занятий в Вашингтоне знали многие, и к тому же она не рыцарь плаща и кинжала, а кабинетный аналитик ЦРУ, подвергающийся минимальному риску.

Виновники утечки имени Плейм, скорее всего, не нарушили закон 1982 года "О защите личности разведчиков", принятый для того, чтобы карать субъектов вроде бывшего сотрудника ЦРУ Филиппа Эйджи, который в 1970-х годах убежал за границу и выдал имена огромного количества своих коллег, работавших под крышей. По крайней мере один из них был впоследствии убит.

Чтобы нарушить этот закон, необходимо иметь злой умысел нанести вред американским разведорганам. В данном случае доказать его наличие вряд ли возможно, поэтому, видимо, прокурор Фицджеральд, набивший руку на делах против мафии, до сих пор никого так и не привлек, хотя он должен уже знать имена части людей, которые слили информацию журналистам.

Новака оставили в покое, и хотя он отказывается объяснить, почему, скорее всего, престарелый журналист каким-то образом договорился с прокуратурой. Значит, она должна знать имена его источников. Купер заручился согласием одного своего источника и дал показания в Большом жюри. Но Фицджеральду этого показалось мало, и он снова потребовал у него информации. Тут Купер уперся, но все суды, включая Верховный, встали на сторону прокуратуры. "Тайм" наконец прогнулся и предоставил Фицджеральду записи и электронную корреспонденцию Купера (против чего сам он возражал), в которых должны быть имена его источников.

Сегодня Купер узнает, спасло ли все это его от тюрьмы.

Вельможная "Нью-Йорк таймс" гордо отказалась от уступок прокуратуре и осудила компромисс "Тайма" с Фицджеральдом, вследствие чего симпатяшка Миллер почти наверняка пойдет по стопам Марты Стюарт. Передовицы газеты метали громы и молнии, требуя назначения специального прокурора, и лишь недавно "Нью-Йорк таймс" признала, что преступления (то есть злостного разглашения имени разведчика), возможно, не было. Но машина запущена, и у репортеров требуют имен, хотя получение этих имен прокуратурой вряд ли чем-то грозит их обладателям.

За что боролись, на то и напоролись: требовали расследования, чтобы уесть Белый дом, Эшкрофт уважил, но страдают не бушевские клевреты, а честные журналисты, которые разрываются между уважением к закону и необходимостью держать слово, данное источникам информации.