Борис Стругацкий предрек окончание "Второй оттепели", В мире

Борис Стругацкий, кадр телеканала НТВ, архив

Судебный процесс по делу Михаила Ходорковского проходил "в лучших совковых традициях", когда доводы обвинения освещались подробно и многословно, а доводы защиты - "нехотя, сквозь зубы и вообще по возможности никак". Так считает Борис Стругацкий, отмечая, что "старое-доброе времечко возвращается".

Своим мнением писатель поделился, отвечая на открытое письмо тележурналиста Александра Гордона и писателя Дмитрия Липскерова, как утверждают сотрудники пресс-центра Михаила Ходорковского. Это письмо было направлено журналистам радиостанции "Эхо Москвы", редакционную политику которой авторы послания называли "визгом либеральной прессы". Гордон и Липскеров высказывали предположение, что экс-главу "ЮКОСа" "не за то судили". По их мнению, его надо было судить за попытку изменения госстроя и за передачу стратегического запаса нефти потенциальным противникам.

"Когда говорят, что некий человек (в особенности - олигарх), хочет заполучить высшую власть в стране, у меня сразу же возникают вопросы", - отмечает Стругацкий. "Во-первых, - да правда ли это?", - спрашивает писатель, прося пояснить, каким образом Ходорковский планировал захватить власть: легальными средствами, с помощью денег или "захватив телефон, телеграф и мосты". Во-вторых, Стругацкого интересует, чем эта попытка чревата, "чего именно от такой "перемены мест" ожидать". Он не исключает, что пришедший к власти человек, пусть даже и олигарх, поможет выбраться "из той экономической и социальной ямы, выхода из которой мы ищем вот уже несколько лет".

"Ни на один из этих вопросов противники олигарха мне не отвечают", - сожалеет фантаст, отмечая, что вместо этого ему подробно рассказывают, как этот олигарх минимизировал налоги хорошо известными и ранее считавшимися законными методами и как он покупал убыточные предприятия и ставил их на ноги.

Освещение судебного процесса над Ходорковским писатель сравнивает с освещением дела Бродского, которое рассматривалось в шестидесятых годах. "Государство всегда право. Да здравствует наш суд - самый советский суд в мире! Старые-добрые песни. Так уморили Первую оттепель. Точно так же замораживают Вторую. А до Третьей мне уже, пожалуй, не дожить", - заключает Борис Стругацкий, выражая сомнение, что "нынешние радетели социалистической законности" также увидят ее.