Памятник мученикам Революции, USA

Днем в бруклинском парке Форт-Грин кипит жизнь. Местные собачники выгуливают своих четвероногих друзей, школьники носятся по беговым дорожкам под надзором физрука с секундомером в руке, с теннисных кортов доносятся удары мяча. Мало кто из этой публики знает, что вся эта спортивно-оздоровительная деятельность имеет место на месте, где захоронено более 11 тысяч американских патриотов, погибших в годы Войны за независимость, или, как ее еще называют, Американской Революции. Слово "патриот" применительно к покойным предполагает героическую смерть во имя высокого идеала, в данном случае — независимости Америки. Но те, кто покоится здесь, погибли при обстоятельствах удручающих, имеющих мало общего с героизмом, и на мемориальной доске они названы мучениками.

Англичане под предводительством адмирала Хоува, прибывшего в Нью-Йорк для наведения порядка с мощным флотом и немецкими наемниками, беспощадно отнеслись к тем, кто занял сторону сепаратистов. Захваченных в плен во время первого большого сражения Революции — Лонг-Айлендской битвы (имевшей место на территории нынешнего Проспект-парка в Бруклине), а затем и захваченных в плен американских моряков направляли на переоборудованные в тюрьмы корабли, стоявшие у заболоченного бруклинского берега в районе Уоллебаут-бей, где сейчас расположена верфь Нэви ярд. Всего вдоль бруклинского берега стояло более двух десятков таких тюрем.

Условия содержания на этих кораблях были ужасающими. Воду для готовки доставали в бочонках из-за борта. Туда же, за борт, выплескивали нечистоты. В котел часто попадало то, что было выплеснуто несколькими часами раньше. Продукты, предназначавшиеся для узников, втихую продавали горожанам, поскольку после прибытия оккупационных сил Нью-Йорк испытывал острую нехватку провизии. Среди узников свирепствовала дизентерия, но поскольку в гальюн на палубе пускали одновременно только двоих заключенных, то в трюмах, где содержались сотни пленных, царило чудовищное зловоние, а полы были покрыты кровавым месивом.

Самые ужасные условия содержания были на фрегате "Джерси", ставшем символом зверства англичан. Смертность здесь составляла 10-12 человек в день. Утро начиналось с требования надзирателей "выдать мертвых". Мертвых закапывали либо на берегу, либо просто выбрасывали за борт.

Среди ответственных за бесчеловечное отношение к заключенным был Уильям Каннингхэм, лично принимавший участие в телесных наказаниях узников. Через несколько лет после войны его привлекли к уголовной ответственности в связи с подделкой документов и приговорили к виселице. На суде он признал, что лично отправил на тот свет до двух тысяч колонистов, часть уморив голодом, а часть отправив на виселицы и отравив мышьяком, который подмешивал им в пищу.

В течение многих лет после окончания войны кости узников можно было найти вдоль берегов Ист-Ривер. Местные жители, чтя память замученных узников, собирали их останки и в конечном итоге погребли их в братской могиле на Бруклинской верфи.

В 1840-х знаменитый американский поэт Уолт Уитмен, живший в Бруклине и работавший в бруклинской газете, возглавил общественное движение за создание парка Форт-Грин. За дело взялись архитекторы Олмстед и Вокс, те самые, на чьем счету было создание Центрального парка в Манхэттене и Проспект-парка в Бруклине. В 1867 году в новом парке была воздвигнута стена с мавзолеем для останков узников королевских плавучих тюрем.

В самом начале прошлого века для создания обелиска была нанята другая известная группа архитекторов — Маким, Мид и Уайт, которым принадлежала честь создания бруклинской Гранд-арми плазы. Обелиск был последним совместным проектом триумвирата, считавшегося в то время ведущим в Америке. Стенфорд Уайт, успевший отдать один день работе над монументом, был убит мужем своей любовницы. Проект доведен до конца его коллегами, и в 1908 году президент Тафт прибыл в Форт-Грин, чтобы перерезать ленточку перед 147-футовым гранитным обелиском. На церемонии, говорят, присутствовали 40 тысяч человек.

Обелиск стал бруклинской достопримечательностью, и вплоть до 1930-х годов публика могла подняться на лифте внутри величественной колонны на смотровую площадку, с которой открывался грандиозный вид на Манхэттен.

С 1960-х район начал деградировать. Этот процесс довершило строительство здесь многоквартирного комплекса для бедноты, который поднялся прямо напротив обелиска. Один из бронзовых орлов, установленных у основания колонны, таинственно исчез. Остальных на всякий случай сняли власти. Памятник для местного населения вошел в категорию исторических ценностей, которые, пользуясь терминологией древних греков, можно было бы назвать "еврейскими крепостями". Речь шла о руинах, происхождение которых не было обязательно еврейским, но греки знали, что евреи, имевшие более древнюю цивилизацию, предшествовали им в освоении Малой Азии, поэтому за термином стоял собирательный образ. Спроси сегодня у посетителей парка, в чью честь воздвигнут монумент, и вероятность получить точную историческую справку будет минимальной.

Глава Общества старых бруклинцев Франк Спиннер говорит, что в наше время если ему удается собрать на ежегодную поминальную церемонию возле памятника две сотни фанатов-краеведов, то он считает мероприятие удавшимся.

Но ситуация понемногу меняется, поскольку в конце 1990-х Форт-Грин начал возвращаться к жизни, покупатели проявили интерес к старым особнякам и потянулись сюда. Появление в этом районе образованной публики позволило учредить Общество сохранения парка, которое собрало 300 тысяч долларов на обновление памятника. В конечном итоге общество добилось получения трех миллионов долларов на возвращение обелиску его первоначального величия.

Бруклин возвращается к жизни, и, как на фотобумаге, брошенной в проявитель, возникают одна за другой детали изображения, точно так же возвращаются к жизни фрагменты истории района, на земле которого решалась в годы Революции судьба Америки.