Новые выставки в МоМА: Иллюзии и реальность, USA

По правде говоря, реальность если и будет присутствовать на этих страницах, то рожденная из иллюзий и фантазий, реальность преобразующих. Именно они, эти фантазии, посетившие сознание архитекторов и дизайнеров разных стран, легли в основу проектов, которые сейчас можно увидеть (и изучить) на выставке "Groundswell. Конструирование современного пейзажа".

Слово "Groundswell" можно перевести и как "гигантская надвигающаяся волна", и как "подспудная" (перемена), и как "волна энтузиазма". Возможно, что это еще и какой-то архитектурный термин. В данном случае подходит все, поскольку речь идет о волне архитектурных перемен, охватившей мир и, в частности, превращающей заброшенные заводы, пустыри и болота в прекрасные парки, сады, площади, игровые площадки и пешеходные зоны. И если вы любите путешествовать, то отправляйтесь в МоМА: не выходя за пределы нескольких залов шестого этажа, вы побываете в Шанхае, Барселоне, Манчестере, Сиэтле, Роттердаме, Берлине и еще десятке городов (увы, ни Москвы, ни Петербурга, ни Киева в их числе пока нет), где природа — с помощью рук человеческих — возвращает себе утраченные права, а человек — утраченную связь с окружающей средой.

Взаимоотношения природы и творений человека на протяжении истории постоянно менялись. Классицизм XVIII века верил в "улучшение" и "организацию" природы, романтики — во власть стихии и чудо первозданности. XX век был, увы, не лучшим веком для этого баланса: индустриализация, войны и терроризм породили поистине ужасающие картины разрушения или просто технологического уродства.

В последние десятилетия человечество, однако, спохватилось и занялось созданием на месте разрушенного новой, эстетически совершенной и благоприятной для человека среды. Иногда — искусственно сконструированной, иногда — использующей данную природную среду. В этой новой ситуации небывало возросла роль дизайнера ландшафтов.

Вот об этом и рассказывают 23 проекта, осуществленные или все еще осуществляемые и представленные на выставке так, что это интересно и полезно и специалистам, и "потребителям". Каждому проекту отведена своя "жилплощадь": огромные цветные фотографии, сделанные с помощью компьютера фильмы-проекты, почти неотличимые от реальности, карты, планы, объемные модели, подробные объяснения…

Ботанические сады французского города Бордо подражают природному ландшафту — поля, пруды, островки кустарника. Сад в центре Чикаго напоминает об американских прериях (для него специально подобраны соответствующие растения).

А вот архитектор Петер Латц не стал для своего парка существенно менять территорию бывшего сталелитейного гиганта в Дуйсбурге. Он предпочел выстроить парк вокруг "содержимого" завода, очень органично включив в новую среду старые трубопроводы, цистерны, железнодорожные пути, бетонные стены и прочие приметы индустриального мира — теперь уже имеющие совсем иное назначение. В окружении умно спланированных посадок они и выглядят теперь совсем иначе, обретя неожиданную поэтичность и красоту.

Еще один очень оригинальный и поэтичный проект тоже вырос в индустриальной зоне — это кладбище в Барселоне, разбитое на окраине города.
Манчестер. Центр этого английского города был практически полностью разрушен в 1996 году взрывом, который подготовили террористы Ирландской республиканской армии. Мы видим на выставке фотосвидетельства разрушения. А рядом — фотографии новой Биржевой площади, разбитой спустя пять лет на этом месте, и Садов Пикадилли с павильоном по проекту знаменитого японского архитектора Тадао Андо, образцом элегантного минимализма.

Что-то очень оптимистическое есть во всех 23 проектах выставки. Они создают красоту там, где ее не только не было, но где, казалось, все противилось самому ее существованию.

* * *

Спустившись на третий этаж музея, где расположен отдел фотографии, вы попадете из мира природы — пусть нередко искусственно сконструированной — в мир замкнутого пространства. На большинстве фотографий немецкого мастера Томаса Деманда — безлюдные интерьеры: лестницы, офисы, спальни, ванная, заполненная водой, окно, на котором задернуты жалюзи. Даже если интерьер полон хаотически разбросанных предметов, в нем присутствует некая неестественная стерильность. И только приглядевшись, обнаруживаешь, что интерьеры – искусственные, сконструированные.

Художник не скрывает этого, но и не афиширует. Он намекает: вот электрические розетки на стене — без дырок. Вот телефонные аппараты, расставленные на столах, — без цифр.

Деманд фотографирует не готовый интерьер и вообще не реальность. Он сначала воссоздает ее с помощью бумаги и картона. Точнее, строит иллюзию реальности. Строит тщательно, скрупулезно. Интерьеры при этом где-то действительно существуют: тот, где телефоны на столах — это комната во Флориде, где проходил пересчет голосов после президентских выборов 2000 года, лестница — настоящая лестница в школе, где учился Томас Деманд, тарелка на столике рядом с газовой плитой — кухня в доме, где прятался Саддам Хуссейн. Многие "оригиналы" впервые были увидены им в газетах или журналах. После того, как копия сконструирована и сфотографирована, она исчезает.

От гигантских фотографий Деманда веет холодом и одиночеством, даже если они празднично, ярко раскрашены, как "Телестудия" (в основу лег интерьер популярного немецкого телешоу 50-х годов). Они полны аллюзий и ассоциаций (с картинами Поллока, Герхарда Рихтера, Давида, историческими событиями), но если вы их не нашли — просто смотрите и ощущайте их настроение, их странную, искусственную, завораживающую красоту.

Этот сорокалетний фотохудожник — из знаменитой плеяды современных немецких фотомастеров. Двое, более старшие: Андреас Гурский и Томас Штрут, -- хорошо известны в Нью-Йорке благодаря большим ретроспективам (первого — в МоМА, второго — в Метрополитен) и групповым выставкам. Как и они, Деманд родился в Западной Германии, учился в Дюссельдорфе, в знаменитой Академии художеств, которая стала "кузницей" немецких фотомастеров. Впрочем, учился он не фотоискусству, а скульптуре. Его родители – живописцы, дед был знаменитым архитектором.

Самая поразительная фотография еще раз напоминает о немецком происхождении Деманда. Сквозь густые зеленые заросли пробиваются лучи солнца. Вспоминаются немецкие романтики с их культом природы, леса. Неужели натура? Ничего подобного: каждый листик, каждая веточка сделаны вручную. 270.000 вырезанных из бумаги листков. Искусственная среда. И лучи солнца – просто световой эффект, созданный при помощи киноламп. Видите, - словно говорит художник, - фотография существует не для того, чтобы запечатлеть реальность. Она создает иллюзию реальности. В этом иллюзорном, глянцевом мире мы и пребываем.

Выставки продлятся до 16 мая. Адрес МоМА: Манхэттен, Вест 53-я или 54-я улица, между 5-й и 6-й авеню.